В России был непростой и необычный политический сезон: прошли федеральные выборы Думы и Президента, были массовые протесты по поводу результатов выборов, начата политическая реформа.

Внесены и приняты несколько законопроектов, вызвавших большой резонанс. Как бы вы подвели итоги этого сезона?

—Да, последние полгода были яркими в общественно-политической жизни нашей страны. Две большие избирательные кампании: сначала думская, потом президентская. Вступление в должность Президента России, утверждение нового состава Правительства. Высшая государственная власть в стране полностью обновилась. И это главный итог политического сезона первой половины 2012 года.

Если говорить о работе Парламента, то на нее свое влияние оказала повышенная активность населения, избирателей. Ощущается желание наших граждан более рельефно и отчетливо выражать свою точку зрения.

Сам Парламент поменялся по своей структуре. У ведущей партии уже нет того конституционного большинства, которое она имела в течение двух предыдущих созывов. Оппозиция очень активна. К ее мнению нужно прислушиваться всегда, а в нынешней ситуации-тем более. И мне представляется, что в таких условиях Парламенту и всем депутатам работать гораздо интереснее. Потому что смысл парламентской работы и состоит в открытых дискуссиях, в постоянном диалоге и с обществом, и между парламентскими фракциями.

Так что, работа в Парламенте кипит, и, наверное, мы можем с уверенностью говорить, что Парламент находится в центре общественной и политической жизни. Это тоже одна из новых характеристик Парламента и один из главных результатов его работы за первые полгода.

—Правительство, действительно, в большой степени, новое, там много бывших замминистров, но министерские должности они заняли впервые. С другой стороны, и Президент, и премьер, и Председатель Государственной думы—это люди, которые не первый год входят в состав высшего руководства страны. Что же именно обновилось?
—Состав Правительства обновился существенно, и пришли не новички, а люди одновременно и молодые, и опытные. На мой взгляд, состав Правительства работоспособен и выполняет свои задачи. То же касается и депутатов Госдумы, которые в результате избирательной кампании стали парламентариями, что называется, «на новенького». Таких около двухсот человек, включая вашего покорного слугу. Для меня это новая, совсем новая работа.

Что касается Президента, то он, конечно, и должен быть с большим опытом работы, и слава Богу, что у нас такой Президент—настоящий лидер. Лидер, признанный не только в нашей стране, но и во всем мире. Председатель Правительства достаточно молод, но тоже с огромным политическим опытом и опытом управленческой работы. Я уверен, что это очень хорошее соотношение.

— В эту сессию Дума приняла поправки в закон о митингах и связанные с ними поправки в Кодекс об административных правонарушениях, поправки в закон о некоммерческих организациях и связанные с ними поправки в КоАП и Уголовный кодекс. Некоторые наблюдатели говорят, что поправки нарушают баланс в системах санкций, предусмотренных кодексами. Штрафы за нарушения на митингах в разы больше штрафов за иные правонарушения, законопроект об «иностранных агентах» среди НКО обещает до двух лет лишения свободы тем, кто его нарушает, столько же грозит за причинение смерти по неосторожности. Планируется ли как-то восстановить нарушенный баланс?
—Задавая вопрос, вы отметили, что об этом говорят некоторые наблюдатели—далеко не все. Равно, как и при обсуждении этих законопроектов, были разные точки зрения на те или иные нормы. И, все-таки, возобладала аргументация, которая привела к принятию законов о митингах и об НКО. Говоря же о сбалансированности или несбалансированности тех мер и санкций, которые заложены в Кодексе об административных правонарушениях и в УК, мы понимаем, что, когда формировалась концепция этих двух кодексов, закладывалось определенное соотношение санкций, в зависимости от степени общественной опасности тех или иных правонарушений.

Меняется жизнь, меняется общественная обстановка, и, естественно, то или иное правонарушение на разных этапах развития общества может представлять разную степень опасности. Соответственно, меняется и соотношение между санкциями. И если Парламент почувствует какую-то разбалансировку, он будет вносить изменения в отдельные нормы и КоАП, и Уголовного кодекса, да и других законодательных актов.

—Поправки в законодательство об НКО обязывают их регистрироваться в качестве «иностранных агентов», если они получают финансирование из-за рубежа и ведут политическую деятельность. Что мешает зарегистрировать вместо некоммерческой организации, например, ООО и вести ту деятельность, которая определяется в законопроекте как политическая, от имени коммерческой организации?
—При большом желании многие нормы отдельных законов можно попытаться каким-то образом обойти. Не смогу сейчас точно сказать, можно ли будет обойти нормы данного закона, как вы это сейчас сказали, я, признаться, над этим не думал. Но нужно, все-таки, разделять: коммерческая организация имеет своей целью получение прибыли, а не те цели, которые ставит перед собой неправительственная некоммерческая организация.

—Идет политическая реформа, в частности приняты поправки в закон «О партиях». Очень либеральные поправки—сейчас в Минюст подали заявления более 180 партий. Это «цветение ста цветов» полезно для политической и партийной системы? Ведь партии очень слабые по отдельности, а блоки между собой они заключать не могут.
—Это закономерный этап модернизации политической системы. Общество и его политический ландшафт стали более многоцветными. Соответственно, возникли и предпосылки, чтобы каждому такому политическую оттенку соответствовала своя политическая организация, политическая партия. Если заглядывать в будущее, могу предположить, что пройдет время и уже не будет такого количества партий. Ведь цель любой политической партии—это завоевание политической власти и реализация программы, которую она заявила перед своими избирателями. Вряд ли мелкие и слабые партии смогут завоевать власть. А это значит, что они будут либо исчезать с политического ландшафта, либо группироваться (без заключения блоковых союзов), сливаясь в какие-то более крупные партии.

Что будет на следующих парламентских выборах? Все-таки трудно вновь образованной политической партии за три-четыре года себя так зарекомендовать и создать такие позиции в обществе, чтобы выиграть выборы, став парламентской партией. Не исключаю, что фракций будет несколько больше, чем сегодня: не четыре, а, может быть, пять или шесть. Но мне кажется, что эта цифра должна быть и политически целесообразной, и не лишающей Думу, как высший орган законодательной власти, работоспособности.

—Пять-шесть фракций—это с большой вероятностью отсутствие простого большинства у «Единой России». Вы не стали вступать в «Единую Россию», хотя прошли по ее спискам в Государственную думу. С чем связана эта позиция? Будет ли в будущей Думе коалиция ЕР с какими-то другими фракциями?
—Не разделяю вашей точки зрения, что у «Единой России» мало шансов в будущем созыве завоевать большинство. Будучи членом фракции «Единая Россия», считаю, что в нынешних условиях спикеру Государственной думы важно сохранить внепартийный статус, чтобы иметь возможность более эффективно организовать межпартийный, межфракционный диалог. Очевидно, что раньше он был довольно скромным, ограниченным и по своим масштабам, и по своей результативности. При конституционном большинстве у «Единой России» это было понятно. Сейчас есть явная политическая потребность в межфракционном диалоге.

При этом я вошел в состав Высшего совета партии и для себя это аргументировал таким образом: мне как спикеру необходимо лучше понимать внутренние процессы в партии, которая имеет в Парламенте большинство. Это дает мне дополнительные рычаги влияния на парламентскую работу в целом. И эти полгода работы в Государственной думе мою точку зрения не изменили.

—Когда принимались поправки в закон о митингах, в Думе был раскол между «Единой Россией» и всеми остальными фракциями. И закон был принят голосами «Единой России». Учитывая, какой резонанс вызвал этот законопроект, каким бурным было его обсуждение, не видите ли вы в этой ситуации политических рисков, когда при простом большинстве у правящей партии в Думе происходит столь резкий раскол?
—За эти полгода Государственная дума приняла больше полутора сотен законов, и голосование по ним было самое разное: их могли поддержать одна фракция, две, три или даже четыре. И это нормальный процесс. Потому что общество разное, каждая фракция и каждая партия отражает интересы большой группы избирателей, и у каждой из них своя точка зрения на разные проблемы, а значит, и на разные проекты законов, на нормы, которые регулируют ту или иную сферу нашей жизни. Поэтому не вижу в этом ничего страшного, а даже, наоборот, это отражение нормальной парламентской дискуссии и отражение активных общественно-политических процессов, которые сейчас мы наблюдаем.

—Прошлый созыв Думы ни одного правительственного законопроекта не отклонил. Иногда вносились поправки, но несущественные. Нынешний созыв продолжит эту традицию? Сейчас готовятся к принятию многие законы, которые вызывают резкие споры в обществе. Это законы об образовании, о здравоохранении. Спорили и о ратификации протокола о присоединении к ВТО. В какой степени Дума будет корректировать правительственные законопроекты, корректировать правительственный курс и на него влиять?
—Сначала позволю себе вас поправить. В двух предыдущих созывах Дума не принимала или же не рассматривала некоторые законопроекты, которые вносились Правительством. Не могу сказать, что таких примеров было много, но они были: правительственные законопроекты не раз отклонялись. При этом сам факт принятия законопроектов, вносимых Правительством, я ни в коей мере не могу считать признаком несамостоятельности Парламента.

Президент и Правительство, как субъекты права законодательной инициативы—это авторитетные органы, которые к своей законотворческой деятельности привлекают профессионалов самого высокого ранга. Законопроекты, вносимые ими, заранее просчитываются с точки зрения бюджетной обеспеченности. Так что, повторяю, в этом нет ничего неестественного.

—Если продолжать тему отношений Парламента с исполнительной властью—так легко была снята депутатская неприкосновенность с депутата от КПРФ Владимира Бессонова. Против него только показания полицейских, утверждающих, что Бессонов их избил, и видеозапись, на которой видно, как он замахивается.
—Я прошу, чтобы вы точно формулировали: принято решение о снятии неприкосновенности только в части возможности возбуждения уголовного дела. Действительно нужно, что называется, докопаться до правды, нужно опросить большое количество свидетелей. Свидетелями должны быть не только представители правоохранительных органов, но и представители другой стороны. И возбуждение уголовного дела—это ведь и возможность для депутата Бессонова защититься и, повторяю, привлечь свидетелей, которых он посчитает нужными, чтобы доказать свою правоту.

—Как обстоит сейчас дело с общественным обсуждением законопроектов? Владимир Путин еще во время предвыборной кампании призывал к тому, чтобы сделать это обсуждение стандартной частью законотворческого процесса. Как сейчас влияют результаты обсуждения на тексты законопроектов?
—Это крайне важный и ответственный этап, часть законотворческой деятельности Парламента. И депутаты не только приветствуют желание экспертного сообщества принять участие в дискуссии, но и сами инициируют широкое общественное обсуждение. Ведь, практически, каждый день в Государственной думе проходят или круглые столы, или парламентские слушания. Создана такая, на мой взгляд, очень интересная площадка, которая называется «Открытая трибуна». Состоялось уже несколько заседаний, последнее мне довелось вести—обсуждение законопроекта о некоммерческих организациях. Созданы новые экспертные советы при Председателе Государственной думы, при первом заместителе. Экспертные советы есть и в комитетах. Это важная часть законотворческого процесса, и мы это экспертное направление будем только расширять. Без этого невозможно вести квалифицированную работу над законопроектами.

—Как учитываются результаты обсуждения?
—Безусловно, обсуждение учитывается. Смотрите: практически в любой законопроект вносится большое количество поправок, и часть поправок—это результат обсуждения.

—Поправки вносятся уже на стадии второго чтения, когда речь идет не о концепции, а о редактировании текста законопроекта.
—Обсуждение проходит на всех стадиях. Кстати, если вернуться к тому, отклоняются или не отклоняются правительственные законопроекты, то уместно добавить, что если правительственный законопроект принимается, то, все равно, на стадии второго чтения со стороны депутатов чаще всего вносятся поправки.

—Весной прошлого года Леонид Рошаль говорил, что концепция закона о здравоохранении не обсуждалась в профессиональном сообществе.
—Закон о здравоохранении рассматривался в предыдущем созыве. В шестом созыве предстоит самое широкое обсуждение будущего закона об образовании. Внесен в Государственную думу законопроект о культуре. Мы считаем, и я заявлял это публично, выступая перед депутатами Государственной думы, что законопроект нуждается в серьезной доработке как раз по результатам широкого общественного и профессионального обсуждения.

—В должности руководителя Администрации Президента вы много внимания уделяли постсоветскому пространству. Ваш визит в Азербайджан показывает, что вы эту тему не оставили и в новой должности. Что здесь удалось достичь за последние годы, что предстоит сделать в ближайшее время?
—За последние годы, конечно, сделано довольно много. Мы можем смело об этом говорить, прежде всего, если касаться такого большого проекта, как евразийская интеграция. Работает Таможенный союз трех государств, единое экономическое пространство. За 2011 год объем взаимной торговли трех государств, входящих в ЕЭП, вырос на 30% по сравнению с 2010 годом. Поставлена следующая большая задача: к 2015 году сформировать Евразийский экономический союз. В т.ч., мы активно разрабатываем рамки будущего парламентского измерения Евразийского экономического союза—создана межпарламентская трехсторонняя рабочая группа, которая должна разработать «дорожную карту» парламентского измерения. Как итог, я вижу в будущем создание Евразийского парламента с полномочиями законотворческой деятельности, который формируется путем прямых выборов. 

В целом, перед государствами постсоветского пространства возникают те же угрозы, что и перед всем человечеством: это и терроризм, и наркоугроза, и экстремизм, и вопросы информационной безопасности. Но в рамках постсоветского пространства нам легче договориться с учетом всей нашей предыстории и того общего багажа и взаимопонимания, которые есть у государств, входящих в СНГ. Это и экономические вопросы, и большой блок политических вопросов. Мы видим, что сделаны существенные шаги вперед в сфере безопасности, в том числе в рамках Организации Договора о коллективной безопасности.

Так что, продвижение есть.

—Правильно ли я понял из открытой части сегодняшних переговоров в Парламенте Азербайджана, что обсуждается перспектива присоединения Азербайджана к Таможенному союзу?
—Не совсем так. Конечно, наши азербайджанские коллеги внимательно следят за тем, что происходит на евразийском пространстве, внимательно следят за проектом Таможенного союза, единого экономического пространства, будущего Евразийского экономического союза. Азербайджан—активный член Содружества Независимых Государств, и в рамках этой международной организации принимает участие в большинстве проектов, особенно в гуманитарной сфере. Да и в экономической сфере тоже. И оценивает для себя интерес присоединения к договору о зоне свободной торговли. Это, конечно, компетенция государства, компетенция высшей власти и народа Азербайджана. И я не хочу забегать вперед.

—Лет пятнадцать, и еще даже десять, назад постсоветская интеграция рассматривалась в политическом и ностальгическом контексте. В последние годы в ней больше стала звучать экономическая тематика. Например, то, что экономическая интеграция открывает для российских компаний, для российской промышленности новые рынки. В какой степени евразийская постсоветская экономическая интеграция поможет России продвинуть ту новую индустриализацию, о которой говорил Путин?
—Евразийская экономическая интеграция представляет собой процесс создания большого единого рынка. Сначала единого рынка товаров, потом и услуг, капиталов, трудовых ресурсов. Безусловно, в таких условиях у стран, участвующих в этом проекте, появляется больше возможностей для развития своей экономики. И чем больше по масштабам это единое пространство, тем больше интерес для каждого из государств, входящих в интеграционное объединение. Поэтому, если говорить о Таможенном союзе, о едином экономическом пространстве, мы заинтересованы в их расширении за счет присоединения к этим проектам других стран постсоветского пространства. Ну, и для российских компаний есть прямой интерес, в т.ч. в плане модернизации.

—Недавно вы учредили Российское историческое общество. Чем будет заниматься эта организация?
—Русское императорское историческое общество было создано еще в XIX веке, и его учредителями и участниками тогда стали лучшие люди России: и ученые, и дипломаты, и государственные деятели, и поэты. Наша цель состоит в том, чтобы поддержать интерес современного общества к истории, потому что история является частью культуры. Задачи—это поддержка новых исторических исследований, преподавания истории в школах и в высших учебных заведениях. Это просветительство, причем с использованием современных технологий, прежде всего интернета. И конечно, задача защиты исторической правды.

—Есть уже программа исследований, просветительских проектов?
—Программа формируется, учредительное собрание было совсем недавно.

—Какие темы для исследований и популяризации были бы интересны лично вам?
—Если говорить об исторической правде, то внимание некоторых историков и, к сожалению, политиков, которые не по-доброму пользуются историей, сосредоточено на вопросе о причинах, ходе, итогах Второй мировой войны. Кроме того, Первая мировая война, «забытая война», как ее называют, и участие в ней России тоже интересный, большой этап нашей истории, во многом неисследованный. Важен и современный период, особенно девяностые годы прошлого века. Неслучайно одним из учредителей Российского исторического общества стал Фонд современной истории.

—Революция 1917 года менее интересна?
—Тоже интересна. Просто я не хотел бы сейчас акцентировать одни этапы и умалчивать о других.

—Есть у вас любимый период русской истории?
—Петровская эпоха и весь XVIII век. И XIX век, особенно вторая его половина—период Александра II, Александра III.

—Сергей Евгеньевич, вы изучаете историю рода Нарышкиных? Поддерживаете какие-то отношения с родственниками в России и за рубежом?
—Изучаю и поддерживаю отношения с теми, кто носит эту фамилию, в т.ч. и с теми, кто проживает за рубежом.

—Это много людей?
—Тех, с кем я поддерживаю отношения, немного, но, вообще, род большой, и в разных странах Европы, и за ее пределами есть те, кто носит эту фамилию.

—Если не секрет, расскажите, как получилось, что ваши предки после революции остались в России.
—Что касается моей принадлежности к этой фамилии, пройдет время, я углублюсь в архивные материалы и отвечу на этот вопрос.

«Эксперт» №28 (811) / 16 июля 2012 г.